Вечер уже был близок, а июльское солнце все еще нещадно палило, как будто старалось выжечь вокруг все живое. Но Варсеник это совсем не пугало. Надвинув на глаза белый платок, она быстро разожгла дворовую печь (пур), заполненную сухостоем и, не обращая внимания на пламя, вырывающееся из печи, стала ловко орудовать длинной кочергой. Невдалеке, в маленькой мазанке старшая сестра Софья возилась с тестом. Рядом копошились ее дети: трехлетняя дочурка Астхик и пятилетний Вова.
Вот уже четвертый день Варсеник с Софьей находились в Больших Салах вместе с другими чалтырскими женщинами, сопровождающими колхозное стадо коров. Настроение у всех было тревожное — немцы уже на подступах к Ростову. Еды в доме почти не оставалось, и сестры спешили испечь хлеб и успеть на вечернюю дойку.
Выложив противни с тестом в печь, Софья прислушалась к гулу канонады. Где-то вдали шел бой! “Господи, спаси и сохрани!” — выдохнула она и побежала к детям, которые оставались с Варсеник.
Минут через сорок послышался постепенно нарастающий гул. Вскоре в вечернем небе появились немецкие самолеты. Они летели так низко, что были видны черные кресты на крыльях. Варсеник поняла, что сейчас будут бомбить. Лихорадочно схватив детей в охапку, она стремглав бросилась к вырытой во дворе землянке, крича сестре: “Беги быстрей за нами, бомбить будут!”.
Софья побежала, было, за ними, но вспомнила о хлебе, который мог сгореть. Не думая об опасности, она направилась к пуру. В это время один из самолетов перевернулся через крыло, вошел в пике, и тут же из-под него стали вываливаться черные точки. Одна…две…три…семь…
Едва Софья успела достать первый противень, как земля содрогнулась от взрыва. Грохот заглушил Варсеник, которая кричала сестре что есть мочи. Но было уже поздно! Осколок попал Софье в сердце, и она, бездыханная, упала прямо на горячий еще хлеб…
Все небо гудело, падали бомбы, грохотали взрывы, летела вверх земля. Вокруг стоял едкий дым… Потом самолеты улетели.
Варсеник бросилась к печи. Еще издали она увидела сестру, и все внутри у нее перевернулось от страшного предчувствия. Софья лежала, припорошенная землей.
Варсеник всеми силами старалась привести ее в чувство. И когда вдруг поняла, что Софья мертва, она, опустившись на колени, обняла сестру и, крепко прижав ее к себе, зашептала: “Ну почему так? Ну, ранило бы тебя, пусть даже и тяжело, я все равно спасла бы тебя! Почему ты не послушалась меня, уж лучше бы этот хлеб сгорел!” — в оцепенении шептала молодая женщина. Потом, словно очнувшись, подняла голову и, воздев руки к небу, закричала: “Будьте вы прокляты, изверги!”
На причитания Варсеник прибежали две женщины и помогли ей перенести тело Софьи. Поручив им своих племянников и собрав всю волю в кулак, Варсеник направилась в Чалтырь. Пробежав большую часть пути, она за каких-то полтора часа добралась до отчего дома.
Дзарук Егияевич, увидев на пороге заплаканную дочь, сразу понял, что случилась беда. “Кто?”, — вымолвил он. “Софья.”, — прошептала дочь, — при бомбежке убило.”. Кровь отхлынула от лица мужчины. Всегда сдержанный, Дзарук Егияевич тихо опустился на лавку. Но уже через минуту, вытерев предательские слезы, молча встал и пошел запрягать корову. Под причитания и плач женщин, они с Варсеник выехали из дома.
Поздней осенью, где-то месяца через три после гибели Софьи, пришла весточка от ее мужа Микаела о том, что он находится в плену, но его можно спасти. Чтобы не оставлять внуков сиротами, на семейном совете было решено собрать деньги и выкупить Микаела у немцев. В дальний путь отправился брат Софьи, Аршалуйс, который благополучно справился с порученным ему делом и через неделю привез зятя в Чалтырь. После освобождения села от немцев Микаел с нашими войсками снова ушел на фронт и воевал до самого конца войны. Обратная дорога в Чалтырь казалась бесконечной! Отец и дочь с болью в сердце смотрели на детей, которые были рады неожиданной поездке и, держась за руки, весело болтали ногами. Сидя в бричке рядом с телом матери, они не понимали, что ее уже нет в живых. А было их маме всего 29 лет!
Вернувшись в мае 1945 года домой, Микаел забрал подросших Вову и Астхик из семьи тестя. Понимая, что ему одному не осилить воспитание детей, он вскоре сошелся с молодой вдовой Вартануш, у которой подрастали свои дети, Сурен и Сирануш. Она оказалась редкой доброты и душевной щедрости женщиной. Вартануш не только заменила детям мать, но и приняла всю родню Софьи как самых близких родственников. Все четверо детей дружили, никто из них не был обделен вниманием и лаской.
Но семейная идиллия, увы, длилась, недолго. Через пять лет Микаел нашел себе новую спутницу жизни, и Вартануш со своими детьми вынуждена была вернуться домой.
Новую пассию звали Александрой. Вместе с двумя дочерьми она жила в хуторе Калинин, и Микаел со своими детьми вскоре перебрался к ней.
Асе и Вове было непривычно и некомфортно на новом месте, было ощущение, что здесь их никто не ждал! А еще они очень тосковали по своей тете Вартануш и ее детям, по дедушке Дзаруку, бабушке Шушаник и всей большой маминой родне.
На первых порах Александра пыталась играть роль хорошей хозяйки, доброй матери, особенно на людях. Только ее актерства хватило ненадолго. Мачеха сразу невзлюбила своих пасынков, которые “путались под ногами и создавали лишние проблемы”. За малейшие провинности ребят наказывали. Они не имели права кушать за одним столом со всей семьей. Нередко их лишали обедов или ужинов, заставляя при этом выполнять непосильную для них работу.
— Скоро новый год, у всех будут праздники, подарки, а у нас ничего, — с грустью шептала своему брату Ася, когда они, в очередной раз наказанные, сидели в холодном чулане. — Ну почему у всех есть мамы, а у нас с тобой нет?! Даже папе своему мы не нужны! — для бедной девочки это было так несправедливо и обидно.
— Ничего Ася, — говорил Вова, — вот вы-расту, и у нас с тобой все будет хорошо! Тогда никто не посмеет тебя обидеть!
Но время шло, и не было никакого просвета в этом злобном мирке.
— Дерзишь мне?! — кричала на Вову мачеха, когда тот пытался в очередной раз заступиться за сестру.— Не забывай, где ваше место, вылетите отсюда запросто!
— А кто будет за вами убирать? — тихо говорил Вова.
— Закрой свой рот, — шипела Александра, — помните оба, что вы здесь никто! Марш в сарай поить скотину! Там ваше место!
Но 12-летний Вова, не на шутку разозлившись, решил отправиться к чалтырской родне. Схватив Асю за руку, он выбежал из дома, не слушая кричащую вслед мачеху.
Дорога была неблизкой. Истощенная от недоедания Ася быстро устала и, упав на дорогу, заплакала. Хотя Вова и сам был очень слаб, он успокоил сестру, усадил ее на плечи и пошел. Так и не опустив любимую сестренку на землю, он донес свою драгоценную ношу до самого дома.
Как же хорошо было им у дедушки с бабушкой! Сытые, окруженные заботой, любовью и вниманием. Потому они очень расстроились, когда за ними приехал отец. Пришлось возвращаться в ненавистный дом. Вот уже два года длился для брата с сестрой этот ад! На плечи Аси взваливались все новые обязанности и постепенно ее превратили в бесправную служанку.
Вова часто бродяжничал: то подавался к рыбакам, то оставался в колхозной бригаде, стараясь меньше видеть злобную мачеху. А еще отец заставлял сына продавать воду в электричке и деньги отдавать ему. Однажды мать Александры украла у него эти деньги, а всю вину свалила на мальчика. Микаел, поверив теще, сильно побил сына. Для Вовы это стало последней каплей. Прямо ночью, поцеловав сестренку, он сбежал из дома.
Отец даже не пытался его искать. А вот Дзарук Егияевич, когда узнал о пропаже внука, кинулся на поиски и через два дня нашел его в дальней бригаде. Он привез Вову домой и больше от себя не отпускал. Так мальчик остался в семье маминых родителей.
Разлученная с братом, Ася очень тосковала и однажды, не выдержав козней мачехи, решила уйти в Чалтырь, к Варсеник-моркур.
Несчастная девочка шла по тропинке, не разбирая дороги. Больше всего ей хотелось уйти подальше и никогда не возвращаться, не видеть мачеху и ее дочерей, не слышать постоянных окриков: “Посуду помой, чучело! Мусор вынеси! Чего разлеглась, иди картошку-полоть! Исчезни с глаз!”.
Услышав исповедь племянницы, которая со слезами на глазах поведала ей о своих мытарствах, Варсеник твердо решила удочерить Асю. Но приехавший через два дня Микаел потребовал отдать дочь обратно. Он кричал: “Сына забрали, теперь и дочь хотите отобрать?!”
Мудрая женщина парировала: “Твоего сына никто не отбирал, он сам сбежал от вас! Адочку превратили в прислугу, посмотри на нее, вы даже еды ей толком не давали!”.
Вместо слов Микаел, бросился перед дочерью на колени и со слезами на глазах стал просить Асю вернуться, обещая, что все будет хорошо. Но делал он это отнюдь не из-за большой любви к дочери, а потому, что боялся людского осуждения! Репутация его больше волновала, чем благополучие родной дочери! Ася этого еще не понимала, ей вдруг стало жалко отца и, несмотря на уговоры тети Варсеник, собрав свои нехитрые пожитки, она решила вернуться в Калинин.
Обещания отец, конечно, не сдержал, да и не мог, потому что сам был марионеткой в чужих руках. Бедная Ася постоянно чувствовала себя в доме лишней, несчастной и угнетенной, и для нее самым большим праздником были редкие встречи с братом в Чалтыре, у родных и любимых ими людей.
Девочка неплохо училась, но после семилетки, по настоянию отца, ей пришлось оставить школу и в 14 лет идти работать дояркой в колхоз. Ах, как хотелось Асеньке учиться дальше, получить хорошее образование! А еще она мечтала пойти на курсы кройки и шитья. Но отец по настоянию мачехи не разрешил ей это сделать, мотивируя тем, что денег в семье не хватает!
Работа, работа. Работа дома, работа в колхозе. Но трудолюбивая, очень терпеливая и скромная Ася не жаловалась на судьбу и старалась не унывать. Все горело в ее руках, все у нее получалось! И неудивительно, что в 17 лет хрупкая девушка стала передовой дояркой, была награждена поездкой в Москву, на ВДНХ, где вместе с грамотой ей вручили красивый отрез на платье, о котором Ася давно мечтала. Но мачеха быстро разрушила ее планы, отобрав и спрятав отрез в свой сундук. Проглотив и эту обиду, девушка стойко переносила все невзгоды. К тому же у нее появились хорошие и верные подруги на работе и в сельском хоре, в котором Ася с удовольствием пела, обладая прекрасным голосом. Жизнь постепенно приносила ей и приятные моменты…
Был конец декабря 1958 года. Брат Вова вот уже третий год служил на Балтийском флоте минером-подводником. Разлука с родным человеком для девушки была очень тяжелой.
Уставшая и озябшая, Ася шла домой с работы по протоптанной тропинке, снег приятно поскрипывал под валенками. У нее было приподнятое настроение — вечером с девчатами она идет на танцы. А еще в кармане пальто лежало письмо от брата, которое ей не терпелось прочитать!
Зайдя в дом, Ася прислонилась к теплой печке и только хотела раздеться, как мачеха, выглянув из своей спальни, велела ей подоить козу и уголь со двора занести на ночь. “Господи, когда это закончится?!”, — вздохнула девушка. Выполнив все дела, и, наконец, прочитав письмо брата, но так и не успев поужинать, Ася выбежала на улицу, где ее уже ждали подруги.
В субботу народу в клубе всегда было много. Танцевали до упада, стараясь пере-плясать друг друга. А устав, затягивали песни. И здесь Асе не было равных. Одна песня, вторая, третья. в ход пошли уже и частушки с танцами и прибаутками. Казалось, веселью не будет конца, но время уже было позднее, и ребята стали расходиться.
Подходя к дому, Ася вдруг увидела парня, стоявшего у калитки. Она узнала в нем Георгия, живущего двумя домами выше и недавно вернувшегося из армии.
— Ну, здравствуй, соседушка, еле признал тебя. Как ты выросла, барышней стала! Прогуляемся немного, поговорим? — засыпал девушку вопросами молодой человек.
— Здравствуй, Жора, извини, время уже позднее, завтра рано вставать, — смущенно ответила Ася и шмыгнула в калитку.
Но с этого времени Георгий не давал ей прохода, уж больно глянулась ему кареглазая армяночка. Сначала Ася отвергала ухаживания соседа, но тот своей настойчивостью и добрым отношением растопил сердце девушки. А может, ей просто хотелось побыстрее покинуть ненавистный дом?
Как бы там ни было, весной 1960 года молодые сыграли скромную свадьбу, в основном, силами чалтырской родни и брата Вовы. А мачеха так “расщедрилась”, что отдала падчерице тот злополучный отрез, привезенный Асей из Москвы, в качестве свадебного подарка от своей дочери.
Ася пришла в новую семью как маленький лучик солнышка, даря тепло всем домочадцам. Любимый муж был всегда рядом, стараясь быть ей опорой во всем. Вскоре молодые переехали в хутор Красный Маяк, а еще через год у них родилась дочь Ольга.
Но счастье родителей было недолгим. Их малышка умерла от тяжелой болезни. Этот удар судьбы Ася перенесла во многом благодаря поддержке мужа, родных, особенно тети Варсеник, которая заменила ей маму. Помогало и то, что Ася была невероятной оптимисткой, верила, что все будет хорошо. И надежды ее вскоре оправдались. В сентябре 1962 года, в самую любимую ею осеннюю пору, у них с Жорой родился сын Геннадий. Это радостное событие словно вдохнуло в родителей новую жизнь.
А еще Ася была счастлива за брата, у которого все замечательно сложилось. Он женился на доброй, порядочной девушке Розе и переехал к ней. Его теща, тетя Астхик, всем сердцем полюбила зятя и всегда стояла за него горой. Они жили дружно и старались, по мере возможности, помогать Асе.
Время летело так быстро, что Ася толком и не успевала насладиться счастьем материнства. Гена рос смышленым и шустрым мальчиком. Вот он пошел в школу: первый класс, второй, третий… Вот уже и выпускной на носу.
— Как же ты быстро вырос, сынок, — говорила Ася, собирая сына на праздник. Сердце матери было очень неспокойно от того, что сын собирался поступать в мореходное училище, мечтал об этом с детства.
— Гена, ну зачем тебе это, что ты нашел в этом море? — спрашивала она уже в который раз.
— Я люблю его, мама, как ты не понимаешь! Оно — во мне! — развел руками парень. — Даже представить себя не могу без него.
Ровно через месяц сын вбежал в дом радостный и окрыленный: “Папа, мама, я поступил! Мечта моя обязательно сбудется, я стану капитаном! Вот увидите!”
С тех пор прошло несколько лет. Гена, окончив мореходку, продолжил свою учебу в Новосибирском институте водного транспорта. По окончании вуза работал в Иркутске капитаном сейнера. Там же он встретил свою любовь. Через год у молодых родился сын Дмитрий. Бабушка Ася и дедушка Жора целый месяц провели в Сибири, помогая новоиспеченным родителям с малышом. Они были счастливы за сына и его семью, жалея только о том, что их разделяют такие большие расстояния. Гена тоже тосковал по родным местам, и когда появилась возможность работать в Донском речном пароходстве, он с семьей переехал в родной Красный Маяк.
Годы шли, внучок подрастал, бабушка с дедушкой души в нем не чаяли. Все было хорошо в их семье. И, казалось, так будет всегда! Но беда приходит неожиданно.
1994 год, который они так весело встречали, увы, принес им лишь горе и потери. Один за другим с разницей в месяц ушли из жизни Асины муж Георгий и брат Владимир, которым не было и 60 лет. Их внезапная кончина сильно подкосила ее. Но самое страшное, как оказалось, было впереди.
В январе 2010 года Геннадий, уехав на работу, вечером не вернулся домой. Встревоженные родные обзвонили всех знакомых, коллег, друзей сына. Но его нигде не было. На третий день отнесли заявление в полицию.
Прошла неделя, потом месяц, за ним второй. Ася ходила как тень, не находя себе места. С каждым днем ожидание все больше становилось похоже на пытку. Ей иногда не хотелось просыпаться, она почти не плакала, потому что выплакала все слезы…
Геннадия нашли через три месяца… мертвым. Ему было всего 47 лет..
Первое время Асе не хотелось жить, она не замечала ничего и никого вокруг. Из зеркала на нее смотрела усталая седая женщина. В когда-то красивых карих глазах застыла глубокая печаль. Год, два, три, четыре. Боль не уходила, она просто стала ноющей.
И все же надо было жить дальше. Слава Богу, что в эту самую трудную пору рядом с ней были любимые двоюродные братья, сестры, племянники, подруги, которые старались каждую минуту поддержать ее.
И Ася жила: работала, помогала семье сына, растила правнука Богдана, оставаясь при этом гостеприимным и щедрым человеком. Ни горе, ни житейские трудности не сделали ее сердце черствым. Всегда приветливая, доброжелательная, она отдавала себя без остатка окружающим…
Так вереницей пронеслись годы. Свое 80-летие Астхик Микаеловна встретила в окружении родных, друзей, подруг. А их у нее было немало. И такой праздник подарили они ей, потому что обожали за доброе сердце и всепоглощающую любовь к людям!
Сейчас, увы, Астхик Микаеловны уже нет на свете. Ушла она очень быстро, как будто боялась обременить своих близких.
Все, кто по жизни знал Асю, пересекался с ней хотя бы на короткий миг, отмечали ее дружелюбный и спокойный нрав, умение сострадать, улыбаться, не жаловаться на жизнь даже в самых сложных ситуациях и делиться последним. Она была обыкновенной женщиной, может быть только душой светлее и сильнее иных. Такой Ася и осталась в памяти любящих ее людей.
Е. АВЕДЯН
