Поэзия Кнарик Хартавакян тематически безгранична. Неизбывная любовь к родине и родне, восхищение великими творцами прошлого и скромными земляками- современниками; долг перед павшими на войне и невоспетой красотой мира;умение передать трепетность еле видных цветов и наделить теплотой листочки озябших деревьев… Она писала о поэтах и музыкантах, художниках и хлеборобах, учёных и учителях, друзьях и соратниках, детях Арцаха и детях Беслана. Её сострадающая душа откликалась на немолкнущую боль армянства и бедствия Донбасса. Она готова была Словом встать на защиту, помочь и повести за собой.
Такой Кнарик была и осталась в своих «дети- щах»-книгах — в них наследье её, «и душа, что воскреснет, и плоть»… Такой поэтесса и продолжает идти к нам. Возвращается, воскрешая в своих творениях, и остаётся с нами навсегда.
Любимой Отчизне навек присягая,
Что вымолвишь ей в миг, не терпящий лжи?
Стихи величальные, гимн ли слагая,
О родине милой и песню сложи…
Ту тихую песню, что сердцем поётся И примется сердцем, внимавшим в тиши,
Что грустью и радостью вмиг отзовётся В глубинах взволнованной чьей-то души.
В плескание волн перейдя, струй журчанье И в шелест весенней взблиставшей листвы,
И трелям она будет вторить звучаньем,
Шуршанью шагами не смятой травы.
Родная земля, слыша песнь, задрожит вся,
Почуяв любви нежной отзвук в себе;
Поверив, что песня сумела сложиться,
Она обратит, песнопевец, к тебе
Свой взор материнский, что полон слезами,
Росою, что выпадет в час заревой.
Ответь же щемящими душу словами,
Чтоб слышался глас присягающий твой.
Чтоб родина вновь ощутила сыновью,
Дочернюю истую нашу любовь,
Чтоб, вторя нелживо её послесловью,
Смогли присягнуть ей навеки мы вновь.
2-3 февраля 2013
Уже мы не дети, не школьники боле,
И выросли дочери наши, сыны,
Но тропка из детства нас вывела к школе,
Где мы собрались накануне весны.
Уже мы не дети, но, севши за парты,
На день возвратившись в уютный свой класс,
С мечтою мы сверили компасы, карты —
И радость блеснула в зрачках наших глаз.
Мы вновь оказались в стране заповедной,
Куда возвратиться однажды вольны,
И вновь зашагали дорогой заветной,
Дерзания, радости, силы полны.
Увы, мы не дети, но пристально-зорко Глядимся мы в даль пролетевших годов,
Мы были питомцами золотогорской,[1]
И школой родимой мы позваны вновь.
Теплом её стен и уютом согреты,
Обласканы светом учительских глаз,
Дерзнём же, поверим: мы — малые дети,
И жизнь не корёжила тяжестью нас.
Мы совестью чисты, ещё не солгали И не подпускали к душе своей ложь;
Нас, верных и чистых, друзья не предали,
И зло не кромсало, не ввергло нас в дрожь.
Поверим, друзья: вновь мы праведны сердцем И духом нетленным тверды, как гранит;
Наставники могут на нас опереться,
Ведь преданность наша их старость хранит!
Смотрите, морщины их глубже всё, глубже,
И волосы их с каждым годом седей.
Но зорок их взгляд, и, как солнце, нам нужен Тот ласковый взгляд наших учителей!
Улыбками их неостудно согреты В канун чудеса посулившей весны,
Поверим же свято: мы — чистые дети И школе родимой навеки верны!
Февраль 1998
[1] Настоящее имя поэта: Сирвард — Роза Любви. Сильва Барунаковна Капутикян (05.01.1919 — 26.08.2006) — крупнейшая армянская поэтесса XX века, писатель и публицист, академик, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель культуры Армении; известна за рубежом.